Тобиас Уэллс - Моя прекрасная убийца [Сборник]
— Большинство. Миссис Боддлэй, правда, осталась в Канзасе. У нее тяжело заболел ребенок.
— Миссис Боддлэй? Это жена Ленни Боддлэя? — Паркс сделал пометку в книжке.
— Да. Но не стоит делать никаких выводов. Ленни очень порядочный человек. Я бы даже сказал — чрезмерно порядочный.
— Есть в команде холостяки? — спросил Паркс.
— Формально — да. Например, Чарли Тофф. Но у него довольно близкие отношения с одной певицей. Сейчас я не припомню ее фамилию.
— А еще кто? — Паркс приготовился записывать.
— Разумеется, Генри Дарлинг. Генри — наш самый известный холостяк.
Кнут подождал, пока Паркс тщательно все запишет.
— Но я должен предостеречь вас, чтобы вы не делали ошибочных выводов и относительно Генри, — поспешил сказать Грайбэл. — Во-первых, он живет вместе с Тэдом Тауэром, а его в команде прозвали Пастором. Кроме того, мне известно, что у Генри есть подруга. Она профессионально играет в гольф. Живет в Линнфильде. Значит, и он тоже не свободен.
— Как ее зовут? — спросил Кнут.
— Келли Хорват. Она довольно известная спортсменка. Может быть, вам уже доводилось слышать о ней.
— Он с ней виделся в последнее время?
Поколебавшись, Грайбэл сказал:
— Конечно. Она недавно была на отборочной игре. Я видел ее.
— А что вы лично можете сказать о миссис Кон, мистер Грайбэл?
У Паркса была привычка круто менять тему. Кнут мог себе представить, насколько это сбивает с толку.
И в самом деле, Грайбэл заморгал и удивленно посмотрел на них с Парксом.
— Лотус всегда была очень любезна с моей женой. Она нередко приглашала ее к себе на вечера и всегда заботилась, чтобы моя жена чувствовала себя как дома. Я одобрял это, потому что очень занят, а жена скучает порой.
Кнут бросил взгляд на часы. Самое время наведаться в Линнфильд. Только бы Келли Хорват была не в отъезде.
Они нашли ее на площадке для гольфа. Погода, как показалось Кнуту, стояла довольно холодная, но мисс Хорват в своей спортивной форме — блузке и короткой юбке, как видно, ничуть не боялась мартовского ветра.
— В это время года туристы предпочитают играть в гольф на юге, — пояснила она, когда Кнут сделал ей комплимент по поводу ее выносливости. — А я люблю пустые площадки.
Она была очень высокой — почти такого же роста, как Кнут. Лицом похожа на уроженку Скандинавии. Пшеничного цвета волосы коротко стрижены. Глаза зеленые. Когда Кнут попросил ее рассказать им о Генри, она повела их в пустую раздевалку на краю площадки для гольфа, где они могли укрыться от ветра.
— Я думала, мы поженимся, — сказала она, уставясь в цементный пол. — Я надеялась на это.
Она взглянула на Кнута со слабой улыбкой.
— Для меня проблема — найти мужчину, рядом с которым я чувствовала бы себя маленькой. С Генри это получалось. И мне нравилось.
— Вы говорите о ваших отношениях в прошедшем времени.
Она резко, по-мужски, пожала плечами.
— Для меня это уже прошлое. Шесть месяцев мы с ним не виделись наедине.
Кнут бросил быстрый взгляд на Паркса и спросил ее:
— Почему? Вы поссорились?
— Он стал реже приезжать. Сначала я думала, что мешают командные дела. Я уехала на юг, на турнир, а после возвращения, как обычно, позвонила ему. Но все время никто не отвечал, хотя я знала, что их команда в городе. Но я еще ничего не подозревала. В конце концов, этот мужчина мне не принадлежал — пока не принадлежал.
— Вам так и не удалось поговорить с ним?
— Конечно, удалось. Я — человек настойчивый и прямой. Я попросила Тэда Тауэра оставить записку для Генри. Он и тогда не позвонил. Я снова стала искать его по телефону. Наконец, нашла. Он взял трубку, и я сказала: «Привет, это Келли». А он в ответ: «А, Келли! Привет! Как дела?» Й я сразу поняла, что все кончено.
— Он ничего не стал объяснять?
— Как же. Принес обычные в таких случаях извинения. Очень трудные игры, много тренировок и тому подобное. Я попрощалась с ним и решила больше не звонить. Мертвое чувство лучше похоронить и не выкапывать из могилы.
Ее кроссовки поскрипывали, когда она переступала по цементному полу раздевалки.
— Но ведь вы бывали у него на играх.
Она снова потупилась.
— Да. На площадке он просто великолепен, особенно под щитом. Я люблю наблюдать за ним.
На обратном пути в город Кнут сказал Парксу:
— Может, это так, а может и нет… Муж, по всей вероятности, не устраивал Лотус. Некоторое время она имела связь с Дэймоном Криди, но примерно шесть месяцев назад нашла нового друга — видимо, Генри Дарлинга. Дэймон разведен, живет один — не было проблем, где встречаться. Но Генри делит квартиру с Тэдом Тауэром. Следовательно, жилье племянницы превращается в гнездышко для свиданий.
— Я считаю, мы должны поглядеть на этого Тэда Тауэра.
Паркс кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
— Да. А потом мы проведем маленький мужской разговор с Генри Дарлингом.
— Вопрос: какую причину он мог иметь для убийства? Потому что она не соглашалась оставить Кона ради него? Или, может, она ему наскучила, но уходить не хотела?
Кнут пожал плечами.
— Возможно, мы выясним это в непринужденной беседе с Генри Дарлингом.
18
Генри дома не оказалось, и Кнут решил побеседовать пока с Тэдом Тауэром. Тэд был много старше других членов команды, и все игровое время он проводил на скамейке запасных. Ростом он значительно уступал Генри, жидкие его волосы начали седеть. В дополнение ко всему он носил очки и имел крайне благочестивое выражение лица. Все это вместе и объясняло его язвительное прозвище «Пастор».
— Вы пришли из-за убийства Лотус? — осведомился Тауэр, когда гости сели.
— А что вы можете сказать о ней? — ответил вопросом на вопрос Кнут.
— Говоря честно, много о ней я не думал. К основному составу команды я не принадлежу, как вы знаете. Меня терпят — и все. А я уже скоро буду слишком стар для этого вида спорта. Порой я спрашиваю себя — не держат ли меня только затем, чтобы я приглядывал за Генри?
Кнут закинул ногу на ногу.
— А что, за Генри надо приглядывать?
Тауэр усмехнулся.
— Это большой ребенок. Очень большой — но ребенок. Причем его имидж любимца болельщиков включает такое затянувшееся детство. Если за ним не приглядывать, он вполне может проспать центральный матч сезона.
Кнут уловил в голосе Тауэра нотки зависти.
— Как у него складываются отношения с женщинами?
Стекла очков Тауэра сверкнули.
— Обыкновенно. Жениться он еще не готов, если вы это имеете в виду.
— Но он был дружен с Келли Хорват…
Тауэр наморщил лоб.
— С Келли Хорват? Ну, здесь все о’кей. Если бы он созрел для брака, ему следовало бы жениться именно на такой женщине. Когда умерла его мать, он был совсем еще маленьким. Стало быть, ему нужна женщина материнского типа.
— И он что, ищет такую женщину?
Тэд задумался.
— Да, пожалуй, нельзя сказать, что он общается только с такими женщинами. Но те, с которыми у него надолго, — именно этого типа.
Кнуту не казалось, что Лотус Кон принадлежала к подобной категории женщин. Но что с того. Сейчас уже точно не выяснишь.
— А вы знаете, где он сейчас?
Тауэр покачал головой.
— Когда я днем пришел домой, его уже не было. А когда уходил утром, — он еще спал.
— У Генри есть связка ключей? — спросил Паркс.
Тауэр удивленно поднял брови.
— Да, ключи от машины. Ключ от квартиры. А почему вы спрашиваете?
— Скажите, а никаких новых ключей у него не появлялось? Вы не видели? Наверное, его связки ключей сейчас здесь нет.
— Да. Если он уехал на машине. Я посмотрю, но едва ли-
Он встал, вышел в другую комнату и вернулся, качая головой.
— Нет, ключи с ним.
— Звонили ли Генри женщины? — сменил тему Кнут.
— Разумеется. Чаще всего — Келли Хорват.
— А кроме нее?
— Вы, наверное, имеете в виду Лотус Кон? — Он пожал плечами. — Я как-то и не думал об этом.
— Вы бы узнали ее голос по телефону?
Он долго колебался, прежде чем ответить.
— Мне кажется, узнал бы. Я не могу сказать наверняка, но, скорее всего, узнал бы.
Он подумал еще немного и решительно:
— Нет. Она точно не звонила ни разу.
«Как же они тогда договаривались о свиданиях?» — подумал Кнут. Конечно, Генри мог звонить ей, а когда трубку брал Шелдон, придумывал какую-нибудь отговорку. Но в такого рода делах связь не может быть односторонней. Каким же способом Лотус могла связаться с Генри?
— В день, когда была убита Лотус — это был последний день сезона, — вы находились в спортивном зале вместе с другими игроками команды?
— Да.
— И у команды был перерыв около четырех часов вечера?
— Вроде бы так.
— Куда вы пошли в перерыв?
